Лесунова А.Ю.
старший научный сотрудник
Каменск-Уральского краеведческого
музея им. И.Я. Стяжкина
Вековой враг
(Из истории пожарного дела на территории Каменского района до 1917 года)
«Наш внутренний вековой враг» – так называли пожары двести лет назад и сто лет назад, таковыми являются они и поныне. Пожары в России издавна были одним из самых тяжких бедствий. Бывал этот враг и в Каменском заводе и его окрестностях. Известно, что первый деревянный храм в честь Трёх Святителей, построенный в Каменском заводе в 1701 году сгорел в 1768 году. Построенный в 1770 году второй деревянный храм в честь тех же святых сгорел во время пожара в 1815 году [14, с. 398].
Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел, начиная с 1860 года, стал систематизировать сведения о пожарах в России. Делились пожары в зависимости от причины возникновения: неосторожное обращение с огнём, поджоги, дурное устройство печей и труб, молния, и от неизвестных причин. Сводные таблицы данных о пожарах в Камышловском и Екатеринбургском уездах, в которые входили селения, расположенные ныне на территории Каменского района, публиковались в Адрес-календарях – издании Пермского губернского статистического комитета. Например, в 1887 году пожары происходили по следующим причинам: от молнии – 3 в Камышловском уезде и 3 в Екатеринбургском, «от дурного устройства печей и труб» - 9 в Камышловском и 12 в Екатеринбургском, «от неосторожности» - 321 и 229 соответственно, от поджога – 25 и 21, от неизвестных причин – 80 и 95. Всего за год в Камышловском уезде произошло 438 пожаров, в которых пострадало 632 двора, а убыток составил 137 171 рубль. В Екатеринбургском уезде произошло 360 пожаров, в которых пострадало 625 дворов, а убыток составил 356 078 рублей [12, с. 54-55].
Единственной причиной пожара, независящей от человека, была молния. Но и она приносила немало бед. Управитель Каменского завода штабс-капитан А.А. Грамматчиков доносил Горному начальнику Екатеринбургских заводов, что 24 числа мая месяца 1850 года «пополудни в два часа в Каменском заводе, в Свято-Троицкой холодной церкви, при громовом ударе во время дождя, опалило молниею на вновь выстроенном иконостасе во многих местах позолоту» [3, с. 185].
Больше всего пожаров возникало из-за неосторожного обращения с огнём. Вот как описывает пожар Флор Иванович Калистратов в автобиографической трилогии «Флорка». Действия происходят в Каменском заводе в доме кузнеца Артемия Семёновича Анциферова в начале ХХ века. Флорке в то время шёл тринадцатый год, и он жил и работал у Артемия Семёновича. «Когда Флорка забежал в сени, он услышал в кухне какой-то необыкновенный шум, доносившийся из горницы, да и кухня полна дыма, что никогда не бывало. Он заглянул в горницу, которая для него считалась святое-святых, а там было всё охвачено пламенем. Это произошло по очень простой причине. У висевших в красном углу образов, горела лампада, и ради такого большого праздника [Троица] теплились свечи. Восковые свечи от жары в комнатах настолько размякли, что под собственной тяжестью согнулись, и одна из них не выдержала, упала на угловой столик. Загорели салфетки и обои. Окна были открыты. Хотя на улице и было тихо, но приток воздуха способствовал быстрому распространению огня и производил шум, который слышал Флорка. Флорка не растерялся. В кухне стоял эмалированный бачок с водой вместительностью около четырёх вёдер, а рядом с бачком стояло с помоями ведро, направленное телёнку. Флорка схватил ведро с помоями, он сначала облил висевшие образа. Он этим же ведром черпал из бачка воду и заплёскивал горевшие обои. Когда в бачке осталось воды меньше ведра, он схватил бачок и принялся поливать стены с горевшими обоями. Он бросил порожний бачок, срывал горевшие шторы и скатерти, топтал их босыми ногами, а на помощь никто не являлся, да и ожидать помощи было неоткуда. На нём загорелась рубашка, но он не прекращал тушить пожара. Он чувствовал, что силы его слабеют, а на помощь, хотя он и звал, но никто не явился. Голова сильно кружилась. Брови, волосы опалены. Всё его лицо испачкано сажей. Он близок был к обмороку. Он вывернулся в кухню, и увидел в кринке молоко только что принесённое со снега. Флорка нашёлся и облил себя с головы холодным молоком. Это его несколько облегчило. Он снова ринулся в горницу начал топтать разгоревшуюся огнём кучу, где были свалены скатерти и гардины. Он принялся снова затаптывать, а воды больше не было.
Положение становилось критическим. Силы покидали его, но огонь всё же был погашен. Только кое-где ещё дымились суконные половики и ковры. Флорка, обгоревший, свалился на них и потерял сознание. Но всё же, спас дом хозяина, а возможно и соседей» [5, с. 25-56].
Частыми были пожары в сельской местности в летнее время. В 1884 году по сообщению Щербаковского волостного правления в волости «было два пожарных случая, а именно: в селе Щербаковском сгорело два овина от неосторожного обращения с огнём. Погорельцами понесено убытку на 80 рублей, а получено вознаграждения 18 рублей» [2, с. 64].
Подобные «вознаграждения» выплачивались земством из пожарного капитала, пополняемого за счёт денежных сборов с государственных крестьян. Пожарный капитал был определён высочайше утверждённым в 1858 году положением «О взаимном застраховании от огня строений в казённых селениях».
Первое страховое общество создано в России в 1827 году. Впоследствии возникло много страховых обществ – городских и земских, добровольных и обязательных. Земские и городские общества взаимного страхования от огня действовали на основе общественной взаимопомощи, их основная задача заключалась в оказании материальной помощи погорельцам. Земские страховые общества часть прибыли расходовали на противопожарные мероприятия в сельской местности.
Отрицательной стороной страхования от огня являлись поджоги застрахованного имущества самими владельцами с целью получения страхового вознаграждения.
В книге «Урал в его живом слове» В.П. Бирюков привёл рассказ уроженца деревни Смолинские Ключики Петра Арсентьевича Степанова (1900 года рождения): «В Смолиной была макаровская мельница. Когда Макаров-то пролетел в трубу, он вздумал мельницу сжечь, чтобы страховку получить.
У меня там тятя засыпкой робил. Макаров пришёл к тяте ночью и говорит:
- Зажги, пожалуйста, мельницу!
Сто рублей сулил.
И потом, когда отец не согласился, мельница всё-таки сгорела. А зажёг-то Смолин Яков Леонтьевич. Никем он не работал, отчаянный был человек» [16, с. 211].
Подобный случай произошёл и в Каменском заводе. В 1855 году на берегу реки Исеть, там, где Чиров лог, сгорела раструсная мельница Бренёва. Со слов местного жителя Николая Фёдоровича Голошейкина (1895 года рождения) «мельница была застрахована во многих страховых обществах. Видимо её зажёг сам хозяин, чтобы получить большую сумму денег. После пожара это место стали называть Погорелкой» [4, с…].
Вместе с полисом страхования от огня выдавалась страховая доска, которая крепилась на фасаде застрахованного здания. Доски эти привлекая внимание обывателей, рекламировали конкретное страховое учреждение, кроме того, пропагандировали саму идею страхования. Размещение досок на застрахованном строении имело и немаловажный практический смысл: пожарные видели, представителей какой страховой компании нужно вызвать на крупный пожар, чтобы те предприняли оперативные меры для уменьшения ущерба.
В сельской местности, где соседи нередко сводили счёты друг с другом, поджигая постройки, страховые доски имели и особое психологическое значение. «Значительная доля пожаров от поджога объясняется грубостью и невежеством большинства сельского сословия, которое самую ничтожную ссору или неудовольствие вымещает на неприятной личности поджогом её имущества» [11, с. 22-23]. При наличии страховки, о чём наглядно свидетельствовала доска, этот способ мести терял свою привлекательность.
По данным Пермского губернского статистического комитета поджоги составляли одну из главных причин возникновения пожаров, особенно в юго-восточной части губернии: уездах Екатеринбургском, Шадринском и Камышловском [10, с. 44].
Пускали «красного петуха» в Каменском заводе и по политическим мотивам. По воспоминаниям Александра Александровича Петухова (1899 года рождения) о подпольной работе рабочих чугунолитейного завода в 1905-1917 годах в посёлке были организованы группы: сторожевая, драчунов, связистов и пожарная группа в которую входили Прокопьев Яков Фёдорович, Чадов Пётр, Белоносов Александр Алексеевич, Фёдоров Алексей, Засыпкин Фёдор и другие. «Проведение подпольных политических собраний всегда сопровождалось пожаром или крупной дракой, с той целью, чтобы отвлечь внимание полиции. Поджигали всегда купечество или имущество, принадлежавшее казне.
В 1905 году собрание проводилось за сенником, вблизи левого берега реки Исети, а пожар был сделан (подожгли) в сушилах, где было сложено 150-200 кубометров заводских дров для сушки. Также от рук рабочих пострадали сенник, где хранилось сено и солома для заводских лошадей, склады с зерном купца Слобожанина (пожар происходил днём), склады (с разным товаром, там же были бочки с порохом) купца Солоницына – пожар был сильный и продолжался целые сутки. Горела квартира и надворная постройка пристава на Московской улице, ныне улица Ленина» [6, с. 1-2].
По всем случаям пожаров, происшедших от поджога, производились расследования, и обнаруженные виновные передавались в руки правосудия. Но выявить виновных получалось не всегда. Так, в 1884 году, Травянское волостное правление сообщало в Камышловскую уездную земскую управу, что «11 и 12 числа августа месяца произошло от неизвестной причины два пожара, от которых сгорело в поле накошенной травы 160 копен: принадлежащие крестьянам села Травянского Фёдору Петровичу Семёнову 80 копен – убытку на 40 рублей, и деревни Большой Грязнухи Григорию Алексеевичу Дементьеву 80 копен на 40 рублей. О чём донесено господину приставу 3-го стана Камышловского уезда. Виновных не обнаружено» [2, с. 6].
Чтобы как-то повлиять на обстановку с пожарами принимались многочисленные противопожарные правила, которыми государственные структуры хотели привлечь население к соблюдению мер предосторожности обращения с огнем. Во все города и села рассылались печатные указы о противопожарных мерах и соответствующие инструкции. Их читали в церквях по воскресным и праздничным дням.
Большое количество пожаров происходило из-за допускаемых нарушений при строительстве, тесноте застройки. Это обязывало специалистов постоянно совершенствовать строительные нормы. В частности, в 1736 году были введены нормы по строительству брандмауэров – глухих, обычно без окон, высоких, выступающих над кровлей здания противопожарных стен. Такие стены должны были воспрепятствовать распространению огня на соседние помещения или здания при слишком тесной застройке.
В старой части города Каменска-Уральского сохранилось несколько брандмауэров (высота стен около 4 метров), которые могли бы стать памятниками истории пожарного дела в городе, да и от огня защитили бы, но, к сожалению, они будут снесены при строительстве подъездной дороги к новому мосту через реку Исеть.
В 1809 году в дополнение к существующим издаются правила, согласно которым деревянные строения с печным отоплением должны были возводиться на расстоянии не менее 25 метров друг от друга. Строительство деревянных двухэтажных домов запрещалось. Второй этаж допускалось делать из дерева только в том случае, если первый этаж был каменным. В Каменском заводе деревянные дома с этого времени возводятся на каменных фундаментах.
В 1803 году в Петербурге была создана первая пожарная команда, затем, годом позже, в Москве. По всей же обширной России, в борьбе с пожарами участвовало население – «по установившемуся обычаю почти все наличные жители селений являются на пожары с собственными мелкими огнегасительными орудиями (ушатами, вёдрами, баграми, ухватами, черпаками, лестницами), которые указаны для каждого дома по ранее сделанному распределению».
Главным способом борьбы с огнем долгое время оставалось испытанное средство - снос ближайших к пожару строений. Для спасения не загоревшихся построек их закрывали войлочными или брезентовыми щитами, которые поливали водой. Общий контроль возлагался на полицию, однако за неимением опытных руководителей, усилия работающих при тушении пожара не всегда достигали цели и огонь уничтожал целые селения.
В 1812 году в Москве и Петербурге появляются пожарные депо, назначение которых – изготовлять «всякого рода и звания огнегасительные инструменты для рассылки по всем губерниям». Примечательно, что подобные заведения изготавливающие пожарные машины к концу XIX века уже действовали в Перми, Екатеринбурге и Невьянском заводе. Сбыт машин производился внутри губернии.
Основным «водопадающим» средством в то время был двухцилиндровый поршневой насос - называемый в России «заливной пожарной трубой». На вооружении пожарной охраны находились конно-бочечные хода. Тушили пожары ручными насосами, используя воду колодцев, рек и прудов, а также использовали запасы воды, которую надлежало иметь во дворах и в домах. В отдельных пунктах стояли большие деревянные чаны, в которых сохранялся на случай беды некоторый запас воды. Такие чаны позволяли пользоваться при пожарах паровыми машинами. Однако проблемой часто становилось то, что выделяемые земскими управами пожарные насосы снабжались ограниченным количеством рукавов. Это приводило к тому, что на пожарах техника не могла использоваться из-за удаленности от источника воды.
На уральских горных и солеваренных заводах и каменноугольных копях местными управлениями содержались пожарные части для собственных потребностей (но всегда участвовали в тушении пожаров в селениях). Заводское пожарное депо действовало и в Каменском заводе. Располагалось оно по соседству с заводской конторой.
Известно, что в 1889 году на Каменском казённом горном и Талицком винокуренном заводе Поклевского-Козелл, расположенных в Камышловском уезде находилось 18 пожарных машин, 8 летних и 8 зимних ходов, 29 вёдер, 10 лестниц, 10 топоров. На содержание этих двух пожарных частей тратилось 1137 рублей 20 копеек в год [13, с. 66-67].
Вот как описывает заводскую пожарную часть Н.Ф. Голошейкин: «… на углу было заводское пожарное депо, круглосуточно стояли наготове запряжённая пара лошадей в пожарной машине и пара лошадей запряжённая в повозку с пожарной бочкой с водой. На дугах были подвязаны по два колокольца и на шеях лошадей были одеты галстуки с ширкунцами. Пожарные каждый вечер выезжали на проминку лошадей, любо было посмотреть на них» [4, с…].
Во время пожаров в посёлке Каменский завод для скорейшего всеобщего оповещения звонили в колокол на заводской конторе и на колокольне Свято-Троицкого собора.
Земство Каменской волости так же содержало пожарные обозы. В 1884 году пожарный обоз Каменского завода состоял из 2 рабочих. С весны и по всё лето нанимались две пожарные лошади на общественный счёт. Было 5 заливных труб и к ним 7 рукавов, 5 летних и 2 зимних хода, 5 бочек, 15 вёдер, 2 лестницы, 22 багра. Содержание обоза в год стоило земству 402 рубля. В деревне Байновой в обозе было: рабочие и лошадь – по наряду от обывателей, 1 труба с 1 рукавом к ней, 1 летний ход, 1 бочка, 2 ведра, 4 лестницы, 5 багров. Содержание в год обходилось в 30 рублей [2, с. 31-32]. По воспоминаниям Н.Ф. Голошейкина, в начале ХХ века пожарное депо Каменского сельского общества не уступало заводскому. «У общества было депо за горвоенкоматом на площади. Содержал общественное депо Фёдор Андреевич Лесунов» [4, с…].
Подобные профессиональные пожарные команды и добровольные пожарные общества, существовавшие на средства, составленные из добровольных пожертвований граждан и за счёт органов местного самоуправления (земств) активно создавались в городах, рабочих посёлках, селах и деревнях Урала со второй четверти XIX века. В деревнях по почину самих крестьян организовывались при участии земских и страховых работников сельские добровольные пожарные дружины.
В 1910 году на территории нынешнего Каменского района действовали Грязнухинская (правление дружины находилось в селе Грязнухинское, Травянской волости), Клевакинская, Колчеданская, Травянская, Шаблишская (правление в селе Шаблишское, Черемисской волости), Щербаковская, Белоносовская (правление в деревне Белоносова, Клевакинской волости), Покровская пожарные дружины [8, с. 179-189]. К 1912 году добровольные пожарные дружины также были организованы в сёлах Троицком и Темновском, в деревне Байновой [9, с. 219-221].
По сохранившимся отчётам волостных правлений можно судить о пожарных обозах, размещавшихся в селениях Каменского района.
По данным Колчеданского волостного правления за 1870 год в селениях волости находились следующие пожарные инструменты: в селе Колчеданском 1 заливная машина, 2 бочки, 3 телеги и 1 дровни, 4 багра, 3 ухвата, 1 щит, 5 черпаков, 1 ушат, 5 лестниц. В деревне Черноскутовой: 1 бочка, 1 телега и 1 дровни, 2 багра, 1 ухват, 1 черпак. В деревне Чуга: 1 бочка, 1 телега и 1 дровни, 1 багор, 1 ухват. В деревне Малой Грязнухе: 1 бочка, 1 телега и 1 дровни, 1 багор. В деревне Сипавской: 1 бочка, 1 телега и 1 дровни, 1 багор, 1 ухват. Означенные инструменты находились в удовлетворительном состоянии, и содержались крестьянами натурою, что стоило обществам до 60 рублей в год. По мнению волостного правления, для предупреждения пожаров достаточно было указанных инструментов, а «для тушения пожаров необходимо завести в каждом селении по одной огнегасительной машине» [1, с. 19-20].
Но спустя 14 лет (в 1884 году) только в селе Колчедан добавилась пожарная машина, все же остальные селения обходились «мелкими огнетушительными снарядами». В селе Колчеданском пожарный обоз составляли: 2 пожарные машины, 3 бочки, 5 летних и 4 зимних хода, 6 багров, 2 кошмы, 2 ведра, 1 лестница, 2 здания для машин и инструментов. В д. Суворской: 1 бочка, 2 летних хода, 4 багра, 1 ведро, 1 здание для инструментов. В д. Чуге: 2 бочки, 2 летних хода, 2 багра, 2 ведра. В д. Малая Грязнуха: 2 бочки, 2 летних хода, 3 багра, 2 ведра, 1 здание для инструментов. В д. Черноскутовой: 1 бочка, 1 летний ход, 2 багра, 1 ведро. Такой же набор инструментов и в д. Бурниной. Лошади при обозах волости на дежурстве содержались в летнее время постоянно натурою по очереди, в остальное же время года в случае пожара они подавались к обозу домохозяевами по созыву бесплатно [2, с. 76].
Довольно скудно выглядел в 1870 году пожарный обоз в Черемисской волости. В д. Чайкиной: 2 багра, 1 ухват, 1 бочка и 1 телега. В д. Черемисской инструментов не было. В д. Комаровой: 1 бочка и 1 телега. В д. Барабановской: 2 багра, 1 ухват, 1 бочка, 1 копьё, 1 телега. Означенные инструменты были заготовлены единовременно за счёт общественных сумм. Кроме этого денежного расхода на обоз не было [1, с. 27].
В 1884 году в 10 селениях этой волости при пожарных обозах находилось: 1 машина с одним рукавом (в с. Шаблишском), 18 летних и 15 зимних ходов, 14 бочек, 20 багров, 10 ухватов, 15 вёдер, 1 лестница и 2 каната. Сараи для хранения инструментов были устроены лишь в селе Тыгишском и деревне Черемисской. На дежурство лошади при пожарных инструментах наряжались жителями поочерёдно посуточно. Стоимость этой очереди по приблизительной оценке стоит каждому обществу 182 рубля в год. Мерами к предупреждению пожарных случаев Черемисское волостное правление считало отсутствие «стеснительной постройки домов в селениях, целость печей и труб, вычищать чаще сажу», а так же необходимость «к тушению пожаров увеличить пожарные снаряды» [2, с. 70-72].
Наибольший прогресс просматривается в обеспечении пожарного обоза в Клевакинской волости. В 1870 году по сведениям волостного правления в селе Клевакинском находилась 1 заливная труба с 1 рукавом, 4 летних и 4 зимних дрог, 2 бочки, 2 ушата, 3 ведра, 1 лестница, 6 багров. В д. Белоносовой: 2 летних и 2 зимних дрог, 1 бочка, 1 ведро, 1 лестница, 4 багра. В д. Мосиной: 2 летних и 2 зимних дрог, 1 бочка, 1 лестница, 3 багра. В селе Черемховском: 3 летних и 3 зимних дрог, 2 бочки, 1 ушат, 2 ведра, 1 лестница, 4 багра. В д. Черноусовой: 2 летних и 2 зимних дрог, 1 бочка, 1 ведро, 1 лестница, 2 багра. Содержались инструменты натурою. При этом инструменты нуждались в «поправке»: у заливной трубы насос и рукав на 5 рублей, а прочие инструменты на 50 рублей [1, с. 10].
В 1884 году в 19 селениях этой волости находилось 8 пожарных машин с рукавами, 34 бочки, 33 багра, по 41 летнему и зимнему ходу. Пожарные сараи устроены были лишь в 7 селениях. При пожарном обозе лошади в летнее время содержались постоянно и поочерёдно, дежурство с лошадьми на пунктах при пожарных инструментах в год обходилось сельским обществам всего в 1950 рублей серебром. В селениях Бортниковой, Голодаевой, Тычкиной, Копыриной, Гусевой и Куньщиковой лошади при пожарных инструментах постоянно на дежурстве не содержались, а подавались только при пожарных случаях. В зимнее же время, во всех селениях лошади при пожарных инструментах не содержались постоянно, а только подавались при пожарных случаях [2, с. 69].
По сведениям о состоянии пожарного обоза в селениях Щербаковской волости в 1884 году в селе Щербаковском было 2 пожарные машины, 2 бочки, 2 ведра, 2 черпака, 3 багра, 4 летних и 4 зимних хода, 1 лестница. В селе Рыбниковском 1 бочка, 1 ведро, 6 багров, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В деревне Клюкиной 1 бочка, 3 черпака, 5 багров, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Богатёнковой: 1 бочка, 2 багра, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Четыркиной: 1 бочка, 1 ведро, 2 багра, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Новозаводской: 2 бочки, 2 черпака, 3 багра, по 3 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Позарихе: 1 пожарная машина, 2 бочки, 2 черпака, 3 багра, по 4 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Кодинке: 2 бочки, 2 ведра, 1 черпак, 2 багра, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В д. Ключевской: 1 бочка, по 1 летнему и зимнему ходу, 1 лестница. В д. Бродовской: 1 бочка, 1 ведро, 2 черпака, 3 багра, по 2 летних и зимних хода, 1 лестница. В каждом из этих селений был сарай [2, с. 65].
Впервые озаботились строительством специальных зданий (сараев), где могла бы размещаться пожарная команда со всем хозяйством, после того, как в 1853 году был утверждён «Нормальный табель состава пожарной части в городах» [15, с. 41]. До этого инструменты обычно хранились возле церквей или в центре села.
Впоследствии пожарные сараи стали именоваться пожарными депо. Обычно пожарное депо выглядело так – прямоугольное в плане здание, перекрытое двускатной тесовой кровлей. К нему примыкают служебные помещения – конюшня, комната для пожарного расчета. Дозорная вышка – «смотрильня», где висит небольшой сигнальный колокол. Интерьер типичного пожарного обоза состоял из телег и саней с ручными насосами, ходов с установленными на них бочками для воды, здесь же размещались и другие средства пожаротушения: багры разных размеров, ломы, топоры, ведра, переносные лестницы; на стенах развешана необходимая конская упряжь.
К 1884 году пожарные сараи были выстроены и в селениях Травянской волости. В селе Травянском было 2 пожарные машины и к ним 3 рукава, 5 летних хода, 2 бочки, 12 багров, 19 ковшей. В деревне Большая Грязнуха 1 пожарная машина и к ней один рукав, 2 летних и 2 зимних хода, 2 бочки, 10 багров. В селе Волковском и деревне Красногорской по 2 хода, 1 бочке, 3-4 багра. В с. Травянском и д. Большая Грязнуха в летнее время лошади (по найму от обществ в первом за 145 рублей и во втором за 100 рублей) находились постоянно при сараях. В с. Волковском и д. Красногорской содержалось по одной лошади, и их содержание отправлялось обществами натурою по очереди [2, с. 7].
По мнению властей «Из всех этих пожарных средств в лучшем положении находились принадлежащие заводоуправлениям и в менее удовлетворительном – принадлежащие сельским обществам» [10, с. 46].
Какими бы ни были 100-150 лет назад способы борьбы с пожарами с точки зрения современного человека, всё-таки они имели действие, что наглядно показывают статистические отчёты. В ведомости о пожарах в Пермской губернии за 1908 год (по данным полицейских чинов) в Камышловском уезде произошло всего 96 пожаров, в которых пострадал 191 двор, а ущерб составил 30550 рублей. В Екатеринбургском уезде произошло 148 пожаров, где пострадало 320 дворов, а ущерб составил 247 079 рублей 20 копеек. По причине дурно устроенных печей и труб произошло 4 пожара в Камышловском уезде и 26 в Екатеринбургском, от молнии ни одного пожара, от неосторожного обращения с огнём – 8 в Камышловском уезде и 49 в Екатеринбургском, от поджогов – 29 в Камышловском и 31 в Екатеринбургском, от других причин – 55 в Камышловском и 42 в Екатеринбургском [7, с. 185].
Несомненно, на пожарной обстановке отрицательно сказывалось отсутствие в России специализированного общегосударственного органа пожарного надзора, нехватка профессиональных пожарных, но с вековым врагом боролись всем миром. Веками формировались и качества пожарных – самоотверженность и готовность в любую минуту придти на помощь рискуя собственной жизнью.
Источники:
1. Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф.319. Оп.1. Д.55.
2. ГАПК. Ф.319. Оп.1. Д.56.
3. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). Ф.24. Оп.1. Д. 6941.
4. Голошейкин Н.Ф. Воспоминания о старом Каменском чугунолитейном заводе и его посёлке / Рукопись. – Каменск-Уральский, 1980. – Тетрадь 2.
5. Калистратов Ф.И. Флорка. Трилогия. Часть 2 / Рукопись. – село Ключевское Троицкого района, 1950 г. – Тетрадь 2.
6. Петухов А.А. Воспоминания о подпольной работе рабочих Каменского завода, о революционных событиях 1905-1917 гг. в Каменске / Рукопись. – Каменск-Уральский.
7. Адрес-календарь и справочная книжка Пермской губернии 1910 г – Пермь, 1909.
8. Адрес-календарь и справочная книжка Пермской губернии на 1911 год. – Пермь, 1910.
9. Адрес-календарь и справочная книжка Пермской губернии на 1913 год. – Пермь, 1912.
10. Календарь Пермской губернии на 1883 год. – Пермь, 1883.
11. Памятная книжка Пермской губернии на 1880 г. – Пермь, 1880. – Отдел II. Справочный отдел.
12. Памятная книжка и Адрес-календарь Пермской губернии на 1889 год. – Пермь, 1888.
13. Памятная книжка и Адрес-календарь Пермской губернии на 1891 год. – Пермь, 1890. Отдел III.
14. Приходы и церкви Екатеринбургской епархии / Издание братства Св. праведного Симеона Верхотурского Чудотворца. – Екатеринбург, 1902.
15. Рябинин Б.С. Укротители огня. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1979.
16. Урал в его живом слове. Дореволюционный фольклор / Составитель Бирюков В.П. – Свердловское книжное издательство, 1953.
